Живу недалеко от улицы, которая называется Счастливая. Когда-то давным-давно здесь порживали бедняки и нищие, и улицу с иронией называли "Счастливая". Время прошло, все изменилось, а название осталось. Сейчас это широкая цветущая улочка.

ГОРОХОВАЯ УЛИЦА

Гороховая улица проходит между Адмиралтейским и Загородным проспектами и пересекает реку Мойку, канал Грибоедова и реку Фонтанку. В первые десятилетия застройки Северной столицы улица называлась Средней першпективой по отношению к Большой и Малой першпективам (Невский и Вознесенский проспекты). Эти три улицы, как три пуча, расходились от башни Адмиралтейства. С середины XVIII века средний луч стали именовать Вторым Адмиралтейским проспектом, Второй Перспективной улицей и Адмиралтейской улицей. Во второй половине XVIII века некий купец Горохов построил здесь каменный дом и завёл в нём лавку. Так появилось неофициальное название улицы - Гороховая. Историк Е.П.Карпович в своей книге о фамилиях писал: "При Петре Великом в числе служащих иноземцев находился Гаррах, которого переделали на Горох, а затем в Горохова, и от него получила своё название улица в Петербурге". С этого времени велось длительное "состязание" двух названий улицы: официальное - Адмиралтейская и бытовое - Гороховая. И даже на городских планах того времени приводилось двойное название улицы. Но на последующих планах XIX века нанесено лишь одно обозначение - Гороховая улица.

незабудкаВы не правы, что никак не связано название Бармалеева улица и герой Чуковского!
Как раз Корней Иванович назвал страшного разбойника по названию этой улицы!
Точно так же, как крыса Шушара получила имя по названию станции в сторону Павловска..

Из "...записок старого петербужца Льва Успенского..."

ИМЕНИ БАРМАЛЕЯ?
Года два-три назад я ехал в автобусе по Большому проспекту
Петроградской стороны.
Молодая мама с пятилетней дочкой встала, чтобы выйти на ближайшей
остановке.
Водитель громко объявил по радио:
- Сле-дую-щая оста-нов-ка Бар-ма-леева улица!
И тотчас же прозвенел перепуганный голосенок де
вочки:
- Мамочка, не надо тут сходить! Я - боюсь!
- Что ты, Таточка, чего ты боишься?
- Да!!. Бар-ма-ле-ева!..
В вагоне засмеялись, а у меня - топонимиста - сразу же зашевелился в
голове вопрос: "А почему, собственно, такое название?? Почему улицу назвали
Бармалеевой? Не потому ведь, что есть созданный К. И. Чуковским страшный
разбойник Бармалей? Или, наоборот: как пришло в голову Корнею Чуковскому так
окрестить своего крайне отрицательного героя, если в Ленинграде на
Петроградской стороне еще с петербургских времен существует Бармалеева
улица? Улица имени Бармалея?.."
Вернувшись домой, я записал "проблему" на карточку и установил карточку
на подобающее ей место в картотеке, в разделе "вопросы". Она оказалась тут
недалеко от другой, однотипной, с записью: "Как возникло в голове Алексея
(Николаевича) Толстого имя злой крысы в "Золотом ключике"? Крысу зовут
Шушара, а между Ленинградом и Пушкином, где много лет жил Толстой, искони
веков существует деревушка, а затем и железнодорожный полустанок, Шушары...
Какая между этими двумя именами связь?"
Долгое время секрет Бармалея оставался в рубрике "нерешенное".
Собственно, в принципе топоним "Бармалеева" не составлял особой тайны. В
Ленинграде бесчисленное множество проездов, переулков, городских урочищ
носят названия, произведенные от имен и фамилий (а порою - прозвищ) их
давних владельцев или первых насельников. В частности, многие улочки
Петроградской стороны именованы именно так; различие между ними главным
образом в том, кто являлся "эпонимом", крестным отцом той или другой из них.
В одних случаях у них явно аристократическое происхождение:
Белосельский проспект на Крестовском несомненно был связан с фамилией князей
Белозерских-Белосельских. Им же обязана своим названием и соседняя Эсперова
улица, названная в честь одного из этих князей, имевших тут земельные
владения (звали его Эспером); дореволюционный Дункин переулок, может быть,
восходит к родовитой фамилии шотландских выходцев Дункан, владевших некогда
участками у нынешней мечети и у давно снесенного деревянного цирка "Модерн"
*. В других - и таких несравненно больше - названия возникали по именам
куда менее славных владетелей - купчиков, городских мещан, почетных
граждан, фабрикантов, собственников земель на захолустной, еще в начале XX
века имевшей полудачный, усадебный характер, Петербургской стороне. Из этих
лиц весьма многие владели тут, может быть, еще в старых "слободах" -
Зелейной, Ружейной, Пушкарской - не чем-либо другим, а кабаками,
трактирами: народ имел давно установившееся обыкновение нарекать улицу,
примечать ее либо по храму божию, либо по злачному месту - кабаку. Рядом с
Введенской (по церкви Введения), Матвеевской (на которой стояла Матвеевская
церковь), Церковной (к ней примыкал северной частью здания
Князь-Владимирский собор) появились многочисленные Плуталовы, Шамшевы,
Полозовы, а вероятно, и Бармалеева улица.
* По другой версии, это название связано с фамилией извозопромышленника
Дунькина, державшего поблизости свое заведение.

Таким образом, ее основу, несомненно, составляет личное имя - фамилия
Бармалеев или прозвище Бармалей. Но как только вы по архивным ли данным,
путем ли чисто теоретического анализа слова - дойдете до этой гипотезы,
становится ясным, что это - не окончательное решение проблемы, ибо откуда
могли взяться и такая фамилия и такое имя? Что они-то значат?
Тайной в квадрате оставалось происхождение этого же имени в славной на
протяжении нескольких поколений между малыми детьми и их родителями сказке
Корнея Чуковского.
Довольно долго я как-то не рисковал в этом последнем случае пойти по
наиболее простому и прямому пути: попросить объяснения у самого автора. Это
казалось не вполне удобным: каждый сказочник имеет полнейшее право
выдумывать какие угодно клички и прозвания своим персонажам и чуть не обязан
докладывать читателям, почему он остановился на таком-то из них...
Но топонимисты (и я в том числе; можно это распространить шире - все
коллекционеры) - люди одержимые; в этой одержимости мы способны на все.
Я написал Корнею Ивановичу письмо. Написал, отправил, но полагал, что,
всего вернее, он любезно ответит мне: "Да знаете, как-то так, без особых
задних мыслей... Пришло в голову устрашающее имя, и назвал злодея
Бар-ма-ле-ем..."
Но еще прежде чем мое письмо попало к адресату, мне случилось самому
побывать у него. И вот тут-то, в Москве, в Барвихе, я выслушал от него такую
преинтересную историю.
В далекие времена (не скажу - до революции или в первые годы ее)
Корней Чуковский и художник Мстислав Добужинский гуляли однажды по городу.
Они забрели на Петербургскую сторону, им не слишком известную, и на углу
узешенького проулка увидели надпись: "Бармалеева улица".
Художник Добужинский был человек любознательный. Он потребовал от
литератора Чуковского объяснения этого названия. "Если улица - чья? -
Бармалеева, значит был - кто? - Бармалей", - резонно утверждал он и желал
узнать, кто это - Бармалей, почему он Бармалей и по какой причине в его
честь назвали улицу?
Прикинув возможности, Корней Иванович выдвинул такую гипотезу. Легко
могло случиться, что в XVIII, скажем, веке в Санкт-Петербург переехал из
Англии человек, носивший довольно обычную для выходцев из этой страны
фамилию Бромлей. Он мог оказаться тут в качестве какого-нибудь заморского
галантного умельца - ну хотя бы в качестве придворного цирюльника,
кондитера, еще кого-либо. Носители этой фамилии в России были известны. Один
из них свободно мог приобрести землю на Петроградской, построить тут дом или
дома вдоль какого-нибудь незначительного и пустого прогона или вдоль
дороги... Получившуюся так улицу могли прозвать Бромлеевой. Но ведь вот
переделали же название "Холлидэев остров" в "остров Голодай". Могли
"перестроить" и Бромлееву улицу в Бармалееву. При переходе имен из языка в
язык и не то еще случается!..
Казалось бы, объяснение получилось не хуже, чем любое другое. Но
Мстислав Валерианович Добужинский возмутился:
- Не хочу! - решительно запротестовал он. - Не хочу ни парикмахеров,
ни парфюмеров! Я сам знаю, кто был Бармалей. Это был - страшный разбойник.
Вот такой.
Раскрыв этюдник, он на листе бумаги набросал страшного, усатого злодея
и, вырвав листик, подарил набросок Корнею Ивановичу. Так и родился на свет
новый бука - Бармалей, а детский писатель Чуковский сделал все, что было
нужно, чтобы этот новорожденный зажил плодотворной и впечатляющей жизнью.
Первый же образ Бармалея сохранился у него в знаменитой его "Чукоккале".
Таким образом мне стала известна совершенно петербургская история
личного имени литературного героя. Что же до истории топонима, названия
улицы, то, хотя предложенная К. И. Чуковским версия его происхождения и
является довольно правдоподобной, все-таки, чтобы она из гипотезы
превратилась в аксиому или хотя бы в теорию, ее надо тщательно подкрепить
разысканиями в архивах и доказательствами. Иначе - ничего не получится *.
* В "Толковом словаре" В. И. Даля (т. 1, стр. 50) в "гнезде" "Барма"
приведено слово "бармолитъ", означающее в народных говорах "быть
косноязычным", "невнятно бормотать". Вполне вероятно, что производное
"бармо(а)лей" могло нередко превращаться в кличку, прозвище. От этого
прозвища могла не раз образовываться фамилия Бармалеевы, которую и
приходилось носить потомкам шепелявого.