Начал читать книгу сына Ролана Быкова - Павла Санаева "Похороните меня за плинтусом"
Умничка он.

«Павел Санаев. Похороните меня за плинтусом...»: МК Периодика; М.; 2003
ISBN 5 94669 040 X
Аннотация

Павел Санаев (1969 г. р.) написал в 26 лет повесть о детстве, которой гарантировано место в истории русской литературы. Хотя бы потому, что это гипербола и экстракт состояний, знакомых почти всем, и в особенности советским детям, но никогда еще не представленных в таком концентрированном виде.
От других сочинений на ту же тему эту повесть решительно отличает лирический характер, в чем, собственно, и состоят загадка и секрет ее обаяния. Это гомерически смешная книга о жутких превращениях и приключениях любви. Поэтому она адресована самому широкому кругу читателей, независимо от возраста, пола и мировоззрения.
Павел САНАЕВ
ПОХОРОНИТЕ МЕНЯ ЗА ПЛИНТУСОМ
Меня зовут Савельев Саша. Я учусь во втором классе и живу у бабушки с дедушкой. Мама променяла меня на карлика кровопийцу и повесила на бабушкину шею тяжкой крестягой. Так я с четырех лет и вишу.
Свою повесть я решил начать с рассказа о купании, и не сомневайтесь, что рассказ этот будет интересным. Купание у бабушки было значительной процедурой, и вы в этом сейчас убедитесь.
КУПАНИЕ

Начиналось все довольно мирно. Ванна журча наполнялась водой, температура которой была ровно 37,5. Почему так, не знаю точно. Знаю, что при такой температуре лучше всего размножается одна тропическая водоросль, но на водоросль я был похож мало, а размножаться не собирался. В ванную ставился рефлектор, который дедушка должен был выносить по хлопку бабушки, и два стула, которые накрывались полотенцами. Один предназначался бабушке, второй… не будем забегать вперед.
Итак, ванна наполняется, я предчувствую «веселую» процедуру.
— Саша, ты скоро? — спрашивает бабушка.
— Иду! — бодро кричу я, снимая на ходу рейтузы из стопроцентной шерсти, но путаюсь в них и падаю.
— Что, ноги не держат?!
Я пытаюсь встать, но рейтузы цепляются за что то, и я падаю вновь.
— Ты так и будешь надо мной издеваться, проклятая сволочь?!
— Я не издеваюсь.
— Твоя мать мне когда то сказала: «Я на нем отыграюсь». Так знай, я вас всех имела в виду, я сама отыграюсь на вас всех. Понял?
Я смутно понимал, что значит «отыграюсь», и почему то решил, что бабушка утопит меня в ванне. С этой мыслью я побежал к дедушке. Услышав мое предположение, дедушка засмеялся, но я все таки попросил его быть настороже. Сделав это, я успокоился и пошел в ванную, будучи уверенным, что если бабушка станет меня топить, то дедушка ворвется с топориком для мяса, я почему то решил, что ворвется он именно с этим топориком и бабушкой займется. Потом он позвонит маме, она придет и на ней отыграется. Пока в моей голове бродили такие мысли, бабушка давала дедушке последние указания насчет рефлектора. Его надо было выносить по хлопку.
Последние приготовления окончены, дедушка проинструктирован, я лежу в воде, температура которой 37,5, а бабушка сидит рядом и мылит мочалку. Хлопья пены летят вокруг и исчезают в густом паре. В ванной жарко.
— Ну, давай шею.
Я вздрогнул: если будет душить, дедушка, пожалуй, не услышит. Но нет, просто моет…
Вам, наверное, покажется странным, почему сам не мылся. Дело в том, что такая сволочь, как я, ничего самостоятельно делать не может. Мать эту сволочь бросила, а сволочь еще и гниет постоянно, вот так и получилось. Вы, конечно, уже догадались, что объяснение это составлено со слов бабушки.
— Ногу вынь из воды. Другую. Руку. Выше подними, отсохла, что ли? Встань, не прислоняйся к кафелю.
— Жарко очень.
— Так надо.
— Почему никому так не надо, а мне надо? — Этот вопрос я задавал бабушке часто.
— Так никто же не гниет так, как ты. Ты же смердишь уже. Чувствуешь?
Я не чувствовал.
Но вот я чистый, надо вылезать. Облегченно вздохнув, я понимаю, что сегодня бабушка меня уже не утопит, и выбираюсь из ванной. Теперь вы узнаете, для чего нужен был второй стул — на него вставал я. Стоять на полу было нельзя, потому что из под двери дуло, а все болезни начинаются, если застудить ноги. Балансируя, я старался не упасть, а бабушка меня вытирала. Сначала голову. Ее она тут же завязывала полотенцем, чтобы гайморит не обострился. Потом она вытирала все остальное, и я одевался.
Надевая колготки — синие шерстяные, которые дорого стоят и нигде не достать, — я почувствовал запах гари. Одна колготина доходила лишь до щиколотки. Самая ценная ее часть, та, которая образует носок, увы, догорала на рефлекторе.
— Вонючая, смердячая сволочь! — Мне показалось, что зубы у бабушки лязгнули. — Твоя мать тебе ничего не покупает! Я таскаю все на больных ногах!
Бабушка достает из лежавшего у двери пакета запасные колготки. На всякий случай обещает меня четвертовать. Я переодеваюсь. Смотрю на себя в зеркало. В ванной такая жара, что я стал красный, как индеец. Сходство дополняют полотенце на голове и пена на носу. Заглядевшись на индейца, оступаюсь на шатком стуле и лечу в ванну. ПШ ШШ! БАХ!
В это время дедушка смотрел футбол. Чу! Его тугое ухо уловило странный звук со стороны ванной.
«Рефлектор надо выносить!» — решил он и побежал.
Бежал он быстро и впопыхах схватил рефлектор за горячее место. Пришлось отпустить. Рефлектор описал дугу и упал бабушке на колени…
Подумав, что, услышав всплеск, дедушка бросился меня спасать и неудачно отыгрался на бабушке, я хотел было все объяснить, но в ванной уже бушевала стихия:
— Гицель проклятый, татарин ненавистный! — кричала бабушка, воинственно потрясая рефлектором и хлопая ладонью другой руки по дымящейся юбке. — Будь ты проклят небом, Богом, землей, птицами, рыбами, людьми, морями, воздухом! — Это было любимое бабушкино проклятье. — Чтоб на твою голову одни несчастья сыпались! Чтоб ты, кроме возмездия, ничего не видел!
Далее комбинация из нескольких слов, в значении которых я разобрался, когда познакомился с пятиклассником Димой Чугуновым.
— Вылезай, сволочь!
Снова комбинация — это уже в мой адрес.
— Будь ты проклят…
Любимое проклятие.
— Чтоб ты жизнь свою в тюрьме кончил…
Комбинация.
— Чтоб ты заживо в больнице сгнил! Чтоб у тебя отсохли печень, почки, мозг, сердце! Чтоб тебя сожрал стафилококк золотистый…
Комбинация.
— Раздевайся!
Неслыханная комбинация.
И снова, и снова, и снова…

В Армии надо было проводить политзанятия..., но с такими темами, что язык не повернётся..., нашёл Хайнлайна "Ворота в небо" кажется называлось. Очень интересно и немножко к теме "проходимцев", зверей и адаптации молодых людей к Армии, ну или к новым обстоятельствам..., может и разводам? Расскажите потом.
"Сто лет одиночества"  (даже про метео "дождь") Габриэль Гарсия Маркес, "он участвовал в 57 битва, из которых выиграл одну - за свою деревню"... ну как-то так

Мдяяяяя....
Видимо все читают только форум)))))

Отредактировано незабудка (04-05-2010 13:23:24)

Спасибо, что хоть Таня ответила!!!

Очень правильно сказано!!!

я читала эту книгу давно... намедни решила перечитать и "не полезло"(( с трудом одолела пару страниц и решила отложить роман до лучших времен...

А на мой вопрос кто-нибудь ответит?
Очень интересно знать!))))
Я имею ввиду интересно знать мнение))))

Девочки, а я думала, что только я такая)))))
Я тоже никогда не читала, но могие про эту книгу только и говорят!!!
Знаменитая книга, знаменитый автор! - слышу это очень давно, но не читала!
а оказалось не только я))))))))))))))
Рада!)))))

прислать тебе? у меня есть электронный вариант

Лян, пришли. Попробую почитать))))

А Маринина мне нравится. Я ее вначале даже собирать начала,
Но потом как-то.....

не-а)) я опять детективчиком обзавелась.. Павел Астахов "Квартира"

"КОКОН" Евгений Немец
Антипедагогическая поэма. Повесть.

От автора:
"Ремарковский алкашный герой, пользующийся женским спросом, но не могущий построить сколь нибудь серьезные отношения, яростный цинизм, свойственный Паланику. Чем-то напоминает "Ярость" Стивена Кинга. Да много всякого.

Суть: айтишник среднего возраста, цЫничный и злобный. Развелся с женой, потерял работу, сидит в вечном загуле в кабаках, постоянно пьет и ищет неприятностей на свою жопу. Друзья, чтобы хоть как-то сдержать это качение по наклонной, устраивают его на работу - в лицей, преподавать информатику.
Ну а дальше начинается самый цемис, повествование в духе "Что если бы Нестор Петрович из фильма Большая Перемена обращался с учениками как доктор Хаус с пациентами - с постоянными подъебками, да еще и на матах?" (персонаж, кстати, чертовски похож на Хауса, разве что викодину предпочитает коньяк).

А дети они и есть дети. Можешь расшибаться перед ними в лепешку - они начнут тебя презирать и пользоваться. Начни с ними воевать - полюбят тебя как родного.
Никогда не понимал, почему так происходит, но происходит стопроцентно. Видимо, присутствует некий когнитивный диссонанс
Ну и, сталбыть, происходит вот такое воспитание, в результате которого меняются как ученики, так и сам учитель."

http://www.desertart.ru/litcoment.php?id=48#end