Питерский клуб «Акварель» от 40 |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Питерский клуб «Акварель» от 40 » ПОЭЗИЯ, ПРОЗА » Выбирай писателя так, как выбираешь друга.
Я забыл погоду детства
Я забыл погоду детства,
Теплый ветер, мягкий снег.
На земле, пожалуй, средства
Возвратить мне детства нет.
И осталось так немного
В бедной памяти моей -
Васильковые дороги
В красном солнце детских дней,
Запах ягоды-кислицы,
Можжевеловых кустов
И душистых, как больница
Подсыхающих цветов.
Это все ношу с собою
И в любой люблю стране.
Этим сердце успокою,
Если горько будет мне.
Меня застрелят на границе
Меня застрелят на границе,
Границе совести моей,
И кровь моя зальет страницы,
Что так тревожили друзей.
Когда теряется дорога
Среди щетинящихся гор,
Друзья прощают слишком много,
Выносят мягкий приговор.
Но есть посты сторожевые
На службе собственной мечты,
Они следят сквозь вековые
Ущербы, боли и тщеты.
Когда в смятенье малодушном
Я к страшной зоне подойду,
Они прицелятся послушно,
Пока у них я на виду.
Когда войду в такую зону
Уж не моей - чужой страны,
Они поступят по закону,
Закону нашей стороны.
И чтоб короче были муки,
Чтоб умереть наверняка,
Я отдан в собственные руки,
Как в руки лучшего стрелка.
Блок
Осень поздняя. Небо открытое,
И леса сквозят тишиной.
Прилегла на берег размытый
Голова русалки больной.
Низко ходят туманные полосы,
Пронизали тень камыша.
На зеленые длинные волосы
Упадают листы, шурша.
И опушками отдаленными
Месяц ходит с легким хрустом и глядит,
Но, запутана узлами зелеными,
Не дышит она и не спит.
Бездыханный покой очарован.
Несказанная боль улеглась.
И над миром, холодом скован,
Пролился звонко-синий час.
Февраль 1837
Лермонтов
И перья страуса склоненные
В моем качаются мозгу,
И очи синие бездонные
Цветут на дальнем берегу.
"Не взыщи..."
Мария Петровых
Не взыщи, мои признанья грубы,
Но они подстать моей судьбе.
У меня пересыхают губы
От одной лишь мысли о тебе.
Воздаю тебе посильной данью --
Жизнью, воплощенною в мольбе,
У меня заходится дыханье
От одной лишь мысли о тебе.
Не беда, что сад мой смяли грозы,
Что живу сама с собой в борьбе,
Но глаза мне застилают слезы
От одной лишь мысли о тебе.
ЧЕКАНЩИК
В моей душе живет чеканщик,
Чеканит он один портрет,
А на портрете - Ты, обманщик,
Каких не видывал весь свет.
Чеканщик дважды промахнулся.
Морщинки сделал возле глаз,
И профиль твой мне улыбнулся,
Сказал, я не забыл о Вас.
Пройдут года, пройдут столетья.
Найдете радость Вы вдвойне.
В той песне, что успел попеть я,
В той песне, что Вы спели мне.
Ты моя мелодия
Ты моя мелодия я твой преданный Орфей
Дни что нами пройдены
Помнят свет нежности твоей
Все как дым растаяло
Голос твой теряется вдали
Что тебя заставило забыть мелодию любви
Ты мое сомнение тайна долгого пути
Сквозь дожди осенние слышу я горькое прости
Зорь прощальных зарево
Голос твой теряется вдали
Что тебя заставило забыть мелодию любви
Ты моя мелодия я твой преданный Орфей
Дни что нами пройдены
Помнят свет нежности твоей
Стань моей Вселенною смолкнувшие струны оживи
Сердцу вдохновенному верни мелодию любви
Стань моей Вселенною смолкнувшие струны оживи
Сердцу вдохновенному верни мелодию любви
Алла Николаевна Баянова родилась 18 мая 1914года в г. Кишиневе (Бесарабия) в артистической семье. Отец певицы, оперный бас, вернувшись с войны после двух ранений в 1918 году, когда Бесарабия отошла к Румынии, перевез семью в Париж. Уже в 9 лет маленькая Алла ассистирует отцу в его номере, а в 13 лет сама поет в баре "Казанова", где ее замечает А.Н.Вертинский. Баянова настолько нравится "русскому шансонье", что он приглашает ее петь в своей программе в роскошном ресторане "Эрмитаж". Приходит первая известность: Но семья переезжает в Белград, где 15-летняя Баянова работает в самых престижных ресторанах, гастролирует в Германии: И опять -сначала в Афины, через 2 года - в Бейрут, потом в Палестину, Александрию, Каир:В Бейруте Алла Баянова знакомится с Петром и Зинаидой Лещенко, и несмотря на выгодный контракт, предложенный ей в Ницце, перебирается в Бухарест. Здесь П.Лещенко помогает 17-летней певице устроиться в "Павильон-Рюсс", где оркестром руководит муж Аллы Николаевны. Его прекрасные лирические танго напеты Баяновой в середине 30-х годов на пластинки "Columbia" и "His Master's Voice ". К концу 30-х Алла Баянова расстается с мужем и самостоятельно записывается на польской "Syrena-Electro". В марте 1941 года ее арестовывают румынские спецслужбы за:"исполнение русских песен". Из лагеря Баянова выходит только в мае 1942 года и до конца войны находится под надзором. Но и с приходом новой власти, из-за фамилии второго мужа, помещика, артистка не может свободно выступать. И лишь в начале 50-х она устраивается в бар "Можарден", где поет вторая жена П.Лещенко, Вера Белоусова (сам певец к тому времени был уже арестован). В 60-70х г.г. Алла Баянова записывает 8 лонгплеев, но режим Чаушеску к политцензуре в стране вводит еще и националистическую. Опять трудно найти работу, и Баянова задумывается о переезде в СССР. А после посещения друзей в Москве и Ленинграде для нее это становится целью. И вот в 1988 году Алла Николаевна наконец навсегда обретает Родину, своего слушателя и заслуженное признание.
Стаканчики гранёные
Стаканчики гранёные
Упали со стола
Упали, да разбилися -
Разбилась жизнь моя.
Мне бедному стаканчиков
Гранёных да не собрать
И некому тоски своей
И горя да рассказать.
Не бьётся да сердце бедное
И одинок я вновь
Прощай, ты радость, светлая
Прощая, моя любовь.
Стаканчики гранёные
Упали да со стола
Упали, да разбилися -
Разбилась жизнь моя.
Мне сегодня так больно
Мне сегодня так больно,
Слезы взор мой туманят,
Эти слезы невольно
Я роняю в тиши.
Сердце вдруг встрепенулось,
Так тревожно забилось,
Все былое проснулось,
Если можешь - прости!
Мой нежный друг,
Часто слезы роняю
И с тоской я вспоминаю
Дни прошедшей любви
Я жду тебя как прежде,
Ну не будь таким жестоким,
Мой нежный друг, если можешь - прости!
Я пишу тебе снова,
Видишь - капли на строчках,
Все вокруг так сурово
Без тебя, без любви
Твои письма читаю -
Не могу оторваться
И листки их целую,
Умоляю - прости!
На улице дождик
На улице дождик
С ведра поливает,
С ведра поливает,
Землю прибивает.
Землю прибивает,
Брат сестру качает,
Ой, люшеньки-люли,
Брат сестру качает.
Брат сестру качает,
Еще величает:
«Расти поскорее
Да будь поумнее.
Вырастешь большая,
Отдадут тя замуж,
Ой, люшеньки-люли,
Отдадут тя замуж.
Отдадут тя замуж
Во чужу деревню.
Ой, люшеньки-люли,
В семью несогласну».
На улице дождик
С ведра поливает,
С ведра поливает,
Землю прибивает.
Землю прибивает,
Брат сестру качает…
Когда мне грустно, когда тоска и одиночество съедают меня, я вспоминаю песни в исполнении Аллы Баяновой.
Давно уже нет этой пластинки, исчерченной иглой старенького дребезжащего проигрывателя, но это не помеха для меня.
В моем сердце плачет гитара и голос певицы вновь и вновь пронизывает каждую клеточку моей души.
"Плачет курочка в скороварке"
На мотив песни *Плачет девушка в автомаете*
Споёмте, друзья!
Плачет курочка в скороварке,
Прячет голову под крыло.
В скороварке темно и жарко,
В скороварке ей западло.
В скороварке темно и жарко,
В скороварке ей западло.
Наступает последний час -
Вот кухарка включила газ.
И укроп на ушах висит -
Это след от людских обид.
И укроп на ушах висит -
Это след от людских обид.
Не узнавши в чем жизни счастье,
Не успевши снести яйцо -
Все в слезах и томатной пасте
Перепачканное лицо.
Все в слезах и томатной пасте
Перепачканное лицо.
Молитва двоечника
Вразуми меня, Господи, грешного
Помоги мне нести этот крест
Пусть директору вредному плешь его
Окончательно завуч проест
Обескровлен мой разум науками
Над тетрадками сутки кроплю
И обняв, как родной, томик Пушкина
Я на парте тихонько храплю
Полюби же меня математика
Что бы был я не полный дебил
Что б учитель мой строгий неласковый
По башке мне указкой не бил
Что бы школа, дающая знания
Больше мне не казалась тюрьмой
Пропадаю я в неге желания
Врезать завучу в ухо ногой
Снова утро и снова безропотно
Через силу плетусь в этот ад
Слава Богу, косильщик я опытный
Пусть врачи мне свободу продлят
Так вразуми меня, Господи, грешного
Помоги мне нести этот крест
Пусть директору вредному плешь его
Окончательно завуч проест…
Чужое но совпадает иногда часть мыслей
Не упасть и не разбиться,
Если некуда стремиться.
Не подняться, не забыть,
Если некого любить.
И уснуть, но не проснуться,
Если некуда вернуться.
И прощать, а не прощаться,
Если нужно расставаться.
Всё забыть и улыбаться.
Нужно жить и не сдаваться!
******************************************************************************
Не торопитесь уходить!
Постойте у открытой двери!
Нельзя же с легкостью забыть
Тех, кто вас любит, кто вам верит!
Не торопитесь отвергать,
Когда вам душу открывают...
Достаньте мудрости печать,
Сумейте просто промолчать!
Вы ведь сумеете, я знаю.
Не торопитесь разлюбить,
Все чувства сразу отвергая, –
Тепла вам может не хватить,
Чтоб отчужденья лед растаял.
Не торопитесь успевать,
Найдите миг остановиться!
А вдруг получится узнать
И там, где надо, появиться...
Не торопитесь все забыть,
От вздорной мысли отмахнуться...
Как нелегко все возвратить!
Как нелегко назад вернуться!
К чему нам быть на "ты", к чему?
Вольный перевод Б.Окуджавы
Из Агнешки Осеецкой
К чему нам быть на "ты", к чему?
Мы искушаем расстоянье.
Милее сердцу и уму
Стариное: я - пан, Вы - пани
Милее сердцу и уму
Стариное: я - пан, Вы - пани.
Какими прежде были мы...
Приятно, что ни говорите,
Услышать из вечерней тьмы:
"пожалуйста, не уходите".
Я муки адские терплю,
А нужно, в сущности, немного -
Вдруг прошептать: "я Вас люблю,
Мой друг, без Вас мне одиноко".
Зачем мы перешли на "ты"?
За это нам и перепало -
На грош любви и простоты,
А что-то главное пропало.
Осень рыжая подружка
Пугачева Алла
Осень (А. Пугачева) 1996 г.
Осень, рыжая подружка,
Не грози в мое окно,
Не греми ты погремушкой,-
Я зароюсь под подушки,
Не встревожишь все равно!
Не встревожишь все равно!
Осень!
Ты на грусть мою похожа, осень!
Не люблю тебя, но все же,
Осень, осень,
Вместе будем до зимы!
Осень, осень,
Вместе будем до зимы!
Эх, ты, молния златая,
Вспыхни, печку растопи!
Может, я еще оттаю,
Может, даже полетаю,
Только ты не торопи!
Только ты не торопи!
Осень!
Ты на грусть мою похожа.осень!
Не люблю тебя, но все же,
Осень, осень,
Вместе будем до зимы!
Осень, осень,
Вместе будем до зимы!
Эх, ты, ветер, друг бездомный,
Ты не дуйся за стеклом!
Если есть гитара в доме,
Если есть гитара в доме,
В нем уютно и тепло,
В нем уютно и тепло.
Осень!
Ты на грусть мою похожа, осень!
Не люблю тебя, но все же,
Осень, осень,
Вместе будем до зимы!
Осень, осень,
Вместе будем до зимы!
Ленин всегда с тобой (моя любимая песня)
День за днем идут года -
Зори новых поколений, -
Но никто и никогда
Не забудет имя ЛЕНИН.
Припев:
Ленин всегда живой, Ленин всегда с тобой -
В горе, в надежде и радости.
Ленин в твоей весне,
В каждом счастливом дне,
Ленин в тебе и во мне!
В давний час, в суровой мгле,
На заре Советской власти,
Он сказал, что на земле
Мы построим людям счастье.
Припев.
Мы за Партией идем,
Славя Родину делами,
И на всем пути большом
В каждом деле Ленин с нами.
Припев.
ПРЕДСМЕРТНЫЕ ЗАПИСКИ
До свидания , друг мой, до свидания.
Милый мой, ты у меня в груди
Предназначенное расставание
Обещает встречу впереди
До свидания, друг мой, без руки, без слова,
Не грусти и не печаль бровей, -
В этой жизни умирать не ново,
Но и жить, конечно, не новей.
Предсмертная записка С.Есенина (1925г.)
Мурлыга! Прости меня, но дальше было бы хуже. Я тяжело больна, это уже не я. Люблю тебя безумно. Пойми, что я больше не могла жить. Передай папе и Але — если увидишь — что любила их до последней минуты, и объясни, что попала в тупик
Предсмертная записка Марины Цветаевой
Предсмертная записка Ван Гога
Ухожу. Нету сил.
Лишь издали
(Все ж крещеная!)
Помолюсь
За таких вот, как вы,—
за избранных,
Удержать над обрывом Русь.
Но боюсь, что и вы
бессильны -
Потому выбираю смерть.
Как летит под откос
Россия
Не могу, не xoчy смотреть.
Предсмертная записка поэтессы Юлии Друниной
В этом мире умереть не ново,
Сделать жизнь значительно трудней
/Из стихотворения Маяковского на смерть Есенина/
Спустя пять лет поэт написал совершенно другие строчки. Маяковский два дня носил в кармане этот листок, прежде чем решиться на задуманное. Он застрелился.
Всем
В том, что умираю, не вините никого и, пожалуйста,
не сплетничайте. Покойник этого ужасно не любил.
Мама, сестры и товарищи, простите - это не способ
(другим не советую), но у меня выходов нет.
Лиля - люби меня.
Товарищ правительство, моя семья - это Лиля Брик,
мама, сестры и Вероника Витольдовна Полонская.
Если ты устроишь им сносную жизнь - спасибо.
Начатые стихи отдайте Брикам, они разберутся.
Как говорят-
"инцидент исперчен",
любовная лодка
разбилась о быт.
Я с жизнью в расчете
и не к чему перечень
взаимных болей,
бед
и обид.
Счастливо оставаться.
Владимир М а я к о в с к и й.
12/ IV -30 г.
Товарищи Вапповцы, не считайте меня малодушным.
Сериозно - ничего не поделаешь.
Привет.
Ермилову скажите, что жаль - снял лозунг, надо
бы доругаться.
В.М.
В столе у меня 2000 руб. - внесите в налог.
Остальное получите с Гиза.
В.М.
Кристель (перевод стихотворения Гёте)
Порой уныло я брожу,
Измученный тоской,
А вот на Кристель погляжу -
Все снимет как рукой.
И отчего, я не пойму.
Сильней день ото дня,
За что, зачем и почему
Она влечет меня?
Дуга бровей. Лукавство глаз.
Свежа и хороша.
Лишь стоит посмотреть - тотчас
Заходится душа.
А губы ярких роз алей,
Нежнее, чем цветок.
Есть кое-что и покруглей
Ее румяных щек.
Я в танце смог ее обнять,
Прижать к себе плотней.
Летит земля, и не унять
Мне радости своей.
Она, от пляски во хмелю,
Ко мне прильнет сама.
И я подобен королю
И счастлив без ума!
Я нежный взгляд ее пойму -
А в нем любовь и страсть.
Ее покрепче обниму,
С ней нацелуюсь всласть.
И вспыхнет жар в моей крови -
Так я в нее влюблен.
И я бессилен от любви
И от любви силен.
Все ненасытней с каждым днем
Я к ней одной стремлюсь.
За то чтоб ночь с ней быть вдвоем -
Всем в мире поступлюсь.
Откажет мне она и впредь,
Тогда, того гляди,
Не прочь я даже умереть,
...Но на ее груди.
Ergo bibamus! (А посему выпьем (лат.)
Для доброго дела собрались мы тут,
Друзья мои! Ergo bibamus!
Беседа прекрасна, стаканы поют.
Дружнее же: Ergo bibamus!
Вот слово, что славу стяжало давно,
Оно полнозвучно и смысла полно,
Как эхо пиров вдохновенных, оно,
Священное Ergo bibamus!
Сегодня при встрече с любезной моей
Подумал я: Ergo bibamus!
Я к ней, а коварная в дом поскорей,-
Вздохнув, я подумал: Bibamus!
Случится, любезна красотка со мной,
Случится, лишит поцелуя порой,
Мирит меня, братья, с превратной судьбой
Отрадное Ergo bibamus!
Бьет час мой, судьба нам разлукой грозит,
Друзья мои! Ergo bibamus!
Но легок багаж мой, и славно звучит
Стократное Ergo bibamus!
Пусть скряга гроши зажимает в кулак,
Кто весел, друзья, тот уже не бедняк-
Разделит с веселым свой смех весельчак
Под дружное Ergo bibamus!
Так что же еще в заключенье сказать?
Одно только: Ergo bibamus!
День этот отметим опять и опять
Торжественным нашим: Bibamus!
Как радость, рассвет в наши двери войдет,
Рассеется сумрак, и день расцветет,
И солнце начнет свой священный полет
С божественным Ergo bibamus!
я люблю стихотворение это Мурашки по спине
ЛЕСНОЙ ЦАРЬ
Кто скачет, кто мчится под хладною мглой?
Ездок запоздалый, с ним сын молодой.
К отцу, весь издрогнув, малютка приник;
Обняв, его держит и греет старик.
"Дитя, что ко мне ты так робко прильнул?" -
"Родимый, лесной царь в глаза мне сверкнул:
Он в темной короне, с густой бородой". -
"О нет, то белеет туман над водой".
"Дитя, оглянися; младенец, ко мне;
Веселого много в моей стороне:
Цветы бирюзовы, жемчужны струи;
Из золота слиты чертоги мои".
"Родимый, лесной царь со мной говорит:
Он золото, перлы и радость сулит". -
"О нет, мой младенец, ослышался ты:
То ветер, проснувшись, колыхнул листы".
"Ко мне, мой младенец; в дуброве моей
Узнаешь прекрасных моих дочерей:
При месяце будут играть и летать,
Играя, летая, тебя усыплять".
"Родимый, лесной царь созвал дочерей:
Мне, вижу, кивают из темных ветвей". -
"О нет, все спокойно в ночной глубине:
То ветлы седые стоят в стороне".
"Дитя, я пленился твоей красотой:
Неволей иль волей, а будешь ты мой". -
"Родимый, лесной царь нас хочет догнать;
Уж вот он: мне душно, мне тяжко дышать".
Ездок оробелый не скачет, летит;
Младенец тоскует, младенец кричит;
Ездок погоняет, ездок доскакал...
В руках его мертвый младенец лежал.
у Киплинга Эпитафия очень хороша
И я когда-то так шагал,
И ты окончишь путь.
Я много книжек написал.
Читал ли что-нибудь?
Иди читай, а здесь не стой,
Не будь настолько глуп!
Там, в этих книжках, я - живой.
А здесь - я только труп.
А чей перевод *горных вершин* нравится вам?
Горные вершины
Спят во тьме ночной;
Тихие долины
Полные свежей мглой;
Не пылит дорога,
Не дрожат листы...
Подожди немного,
Отдохнешь и ты.
Перевод М.Ю.Лермонтова
На всех вершинах
Покой;
В листве, в долинах
Ни одной
Не дрогнет черты;
Птицы спят в молчании бора.
Подожди только: скоро
Уснешь и ты.
Перевод В.Я.Брюсова
Над высью горной
Тишь.
В листве уж черной
Не ощутишь
Ни дуновенья.
В чаще затих полет...
О, подожди!.. Мгновенье –
Тишь и тебя... возьмет.
Перевод И. Анненского
Мирно высятся горы.
В полусон
Каждый листик средь бора
На краю косогора
Погружен.
Птичек замерли хоры.
Погоди: будет скоро
И тебе угомон.
Перевод Б. Л. Пастернака
стихи Бунина о ЖЕНЩИНЕ - особого трепета требуют
Я к ней вошел в полночный час.
Она спала, - луна сияла
В ее окно, - и одеяла
Светился спущенный атлас.
Она лежала на спине,
Нагие раздвоивши груди,-
И тихо, как вода в сосуде,
Стояла жизнь ее во сне.
люблю до безумия творчество Петровых
Скорей бы эти листья облетели!
Ты видел детство их. Едва-едва,
Как будто в жизни не предвидя цели,
Приоткрывалась зябкая листва,-
"Плиссе-гофре", как я тогда сказала
О листиках зубчатых, и в ответ
Смеялся ты, и вот тебя не стало.
Шумит листва, тебя на свете нет,
Тебя на свете нет, и это значит,
Что света нет... А я ещё жива.
Раскрылись листья, подросла трава.
Наш долгий разговор едва лишь начат.
На мой вопрос ты должен дать ответ,
А ты молчишь. Тебя на свете нет.
с этим стихотворением познакомился недавно
Наум Коржавин
(Naum Korgavin)
В наши трудные времена
1956
В наши трудные времена
Человеку нужна жена,
Нерушимый уютный дом,
Чтоб от грязи укрыться в нем.
Прочный труд и зеленый сад,
И детей доверчивый взгляд,
Вера робкая в их пути
И душа, чтоб в нее уйти.
В наши подлые времена
Человеку совесть нужна,
Мысли те, что в делах ни к чему,
Друг, чтоб их доверять ему.
Чтоб в неделю хоть час один
Быть свободным и молодым.
Солнце, воздух, вода, еда -
Все, что нужно всем и всегда.
И тогда уже может он
Дожидаться иных времен.
Сергей Леонидов
Он приезжал в Абакан лет 19-ть назад вместе с автором хита *Если в доме не наточены ножи* Олегом Митяевым
Песня прожигающая душу
Колоколенка
Сергеев Леонидов
На горе, на горенке стоит колоколенка,
А с той колоколенки лупит пулемет.
И лежит на полюшке, сапогами к солнышку,
С растакой-то матерью, наш геройский взвод.
Мы землицу лапаем скрюченными пальцами,
Пули, как воробушки, плещутся в пыли.
Дмитрия Горохова и сержанта Мохова
Эти вот воробушки взяли да нашли.
Тут старшой Крупенников говорит мне тоненько,
Чтоб я принял смертушку за честной народ.
Чтоб на колоколенке, захлебнулся кровушкой,
Растакой-разэтакий, этот сукин кот.
Я к своей винтовочке, крепко штык прилаживал
За сапог засовывал, старенький наган.
Славу третьей степени, да медаль отважную
С левой клал сторонушки далеко в карман.
Мне сухарик подали, мне чинарик бросили,
Сам старшой Крупенников фляжку опростал.
Я ее попробовал, вспомнил маму родную
И по полю ровному быстро побежал.
А на колоколенке сукин кот занервничал,
Стал меня выцеливать, чтоб наверняка.
Да видать сориночка, малая песчиночка
В глаз попала лютому, дрогнула рука.
Я винтовку выронил, да упал за камушек,
Чтоб подумал вражина, будто зацепил.
Но он видать был стреляный, сразу не поверил мне
И по камню-камушку длинно засадил.
Да видно не судьба была, пули мне отпробовать,
Сам старшой Крупенников встал, как на парад.
Сразу с колоколенки, весело чирикая,
Вдруг слетелись пташечки, бросили назад.
Горочки-пригорочки, башни .колоколенки,
Что кому назначено, чей теперь черед.
Рана не зажитая, память неубитая,
Солнышко да полюшко, да геройский взвод.
Еще один повод для нас для всех вспомнить и задуматься
Вероника Долина
18 лет назад я был на концерте Вероники Долиной и брал у неё интервью
Отношение к бардовской песне у меня спокойное но эту я люблю особенно)
Мой дом летает
Вероника Долина
Мне что-то стало трудно дышать.
Что-то со мною нужно решать.
То ли это болезнь суеты,
То ли это боязнь высоты.
О, друзья мои, дышащие легко!
Почему вы все время так далеко?
Если мог чей-то дом над землей парить,
Почему моему это не повторить?
Припев: Никто не знает, что мой дом летает.
В нём орущие дети и плачущий пёс.
Никто не знает, что мой дом летает...
О, только бы ветер далеко не унес!
Значительно легче стало дышать.
Вот и всё, что нужно было решать.
А все-таки чем-то таким грешу,
Что не поддается карандашу.
О, друзья мои, дышащие легко!
Почему вы опять от меня далеко!
Даже здесь, в этой области неземной,
Вы опять не рядом со мной!
Припев.
Вот так я пела, а ты кивал.
А ветер нас относил в океан.
Но, как бы ты ни был самолюбив, -
Я не из породы самоубийц.
О, друзья мои, дышащие легко!
Вы опять далеко...
Даже если отважусь я на прыжок -
Кто постелет внизу лужок?
Припев: Никто не знает, что мой дом летает.
В нём орущие дети и плачущий пёс.
Никто не знает, что мой дом летает...
О, только бы ветер, ветер... ветер... ветер...
из Дмитриева с детства люблю
НАДПИСЬ К ПОРТРЕТУ
Глядите: вот Ефрем, домовый наш маляр!
Он в списываньи лиц имел чудесный дар,
И кисть его всегда над смертными играла:
Архипа — Сидором, Кузьму — Лукой писала.
1791
стихи Марины Цветаевой больно щемят душу
Месяц высокий над городом лег,
Грезили старые зданья...
Голос ваш был безучастно-далек:
- "Хочется спать. До свиданья".
Были друзья мы иль были враги?
Рук было кратко пожатье,
Сухо звучали по камню шаги
В шорохе длинного платья.
Что-то мелькнуло, - знакомая грусть,
- Старой тоски переливы...
Хочется спать Вам? И спите, и пусть
Сны Ваши будут красивы;
Пусть не мешает анализ больной
Вашей уютной дремоте.
Может быть в жизни Вы тоже покой
Муке пути предпочтете.
Может быть Вас не захватит волна,
Сгубят земные соблазны, --
В этом тумане так смутно видна
Цель, а дороги так разны!
Снами отрадно страдания гнать,
Спящим не ведать стремленья,
Только и светлых надежд им не знать,
Им не видать возрожденья,
Им не сложить за мечту головы, --
Бури - герои достойны!
Буду бороться и плакать, а Вы
Спите спокойно!
стихи посвящены Екатерине Пешковой (автора не помню)
У ГРОБИКА
Мама светло разукрасила гробик.
Дремлет малютка в воскресном наряде.
Больше не рвутся на лобик
Русые пряди;
Детской головки, видавшей так мало,
Круглая больше не давит гребенка...
Только о радостном знало
Сердце ребенка.
Век пятилетний так весело прожит:
Много проворные ручки шалили!
Грези, никто не тревожит,
Грози меж лилий...
Ищут цветы к ней поближе местечко,
(Тесно ей кажется в новой кровати).
Знают цветы: золотое сердечко
Было у Кати!
Не нам судить, не нам винить...
Нельзя за тайну ненавидеть.
В стране несбывшихся гаданий
Живешь одна, от всех вдали.
За счастье жалкое земли
Ты не отдашь своих страданий.
Ведь нашей жизни вся отрада
К бокалу прошлого прильнуть.
Не знаем мы, где верный путь,
И не судить, а плакать надо.
стихотворение Толстого Алексея
* * *
Колокольчики мои,
Цветики степные!
Что глядите на меня,
Тёмно-голубые?
И о чём звените вы
В день весёлый мая,
Средь некошеной травы
Головой качая?
Конь несёт меня стрелой
На поле открытом;
Он вас топчет под собой,
Бьёт своим копытом.
Колокольчики мои,
Цветики степные!
Не кляните вы меня,
Тёмно-голубые!
Я бы рад вас не топтать,
Рад промчаться мимо,
Но уздой не удержать
Бег неукротимый!
Я лечу, лечу стрелой,
Только пыль взметаю;
Конь несёт меня лихой,-
А куда? не знаю!
Он учёным ездоком
Не воспитан в холе,
Он с буранами знаком,
Вырос в чистом поле;
И не блещет как огонь
Твой чепрак узорный,
Конь мой, конь, славянский конь,
Дикий, непокорный!
Есть нам, конь, с тобой простор!
Мир забывши тесный,
Мы летим во весь опор
К цели неизвестной.
Чем окончится наш бег?
Радостью ль? кручиной?
Знать не может человек -
Знает бог единый!
Упаду ль на солончак
Умирать от зною?
Или злой киргиз-кайсак,
С бритой головою,
Молча свой натянет лук,
Лежа под травою,
И меня догонит вдруг
Медною стрелою?
Иль влетим мы в светлый град
Со кремлем престольным?
Чудно улицы гудят
Гулом колокольным,
И на площади народ,
В шумном ожиданье
Видит: с запада идет
Светлое посланье.
В кунтушах и в чекменях,
С чубами, с усами,
Гости едут на конях,
Машут булавами,
Подбочась, за строем строй
Чинно выступает,
Рукава их за спиной
Ветер раздувает.
И хозяин на крыльцо
Вышел величавый;
Его светлое лицо
Блещет новой славой;
Всех его исполнил вид
И любви и страха,
На челе его горит
Шапка Мономаха.
"Хлеб да соль! И в добрый час!-
Говорит державный.-
Долго, дети, ждал я вас
В город православный!"
И они ему в ответ:
"Наша кровь едина,
И в тебе мы с давних лет
Чаем господина!"
Громче звон колоколов,
Гусли раздаются,
Гости сели вкруг столов,
Мед и брага льются,
Шум летит на дальний юг
К турке и к венгерцу -
И ковшей славянских звук
Немцам не по сердцу!
Гой вы, цветики мои,
Цветики степные!
Что глядите на меня,
Темно-голубые?
И о чем грустите вы
В день веселый мая,
Средь некошеной травы
Головой качая?
1840-е годы
А.К.Толстой. Колокольчики мои...
История Европы для детей старшего возраста
Все началось с пикантного быка.
Все кончится грузинским пошлым усом.
Тебя уже которые века
Берут завоеватели со вкусом.
Твой нрав и осторожен и пуглив,
С тех пор, как безо всякого настила
Тебя на голый камень повалив,
Насиловал по-варварски Аттила.
То в панике хваталась ты за меч,
То с книгою садилась ты за парту,
Пока не удалось тебя увлечь
Отважному безумцу Бонапарту.
Он был в тебя, действительно, влюблен,
Когда уткнув тебя лицом в подушку,
В твои врата вкатил Наполеон
Свою наполеоновскую пушку.
Когда же Гитлер спать тебя повел,
Ты шла с лицом довольно невеселым,
Но он легко задрав тебе подол,
Твое лицо прикрыл тебе подолом.
Теперь с тобой грузинский старичок.
Ты в панике, ты заломила руки,
А он уже и двери на крючок
И по-хозяйски складывает брюки.
Он с тонкими приемами знаком.
Такой любовник доведет до смерти
И станешь ты кавказским шашлыком,
Насаженным на волосатый вертел.
Все началось с пикантного быка.
Все кончится грузинским пошлым усом.
Тебя уже которые века
Берут завоеватели со вкусом.
Вы здесь » Питерский клуб «Акварель» от 40 » ПОЭЗИЯ, ПРОЗА » Выбирай писателя так, как выбираешь друга.